Преодоление

 

Главная страница
Наверх
Библиография
Ссылки
Гостиная
Обратная связь
Авторское право

 

 

Предисловие автора к сборнику: Иван Кашкин. Стихи. "Захаров", М., 2007.

 

Вы просите заполнять анкету. Анкет и без того заполнять приходится слишком много. Если не изменит память, если хватит терпения, постараюсь лучше собрать в эту тетрадь закрепления тех минут, которые Вас, как психолога, интересуют. К сожалению, или, может быть, к счастью, этих дорогих мне минут выпало на мою долю немного. Суток не растянешь, а они заполняются так быстро: нужно просыпаться, ежедневно, каждую минуту, схватывая и перерабатывая как-то стремительный и бурный поток, быть частицей которого мое счастье и честь; - нужно и еще чему-то и как-то учиться, из всей Москвы, из всего мира, создавая себе университет, взамен того схоластического, который не удержал меня в осень 1918 года от странного, но незабываемого звания добровольца-чернорабочего 5-го отделения полевого тяжелого артиллерийского дивизиона батареи “Слово” Тяжелой Артиллерии особого назначения (только простотой красной звездочки искупалось это 48-ми дюймовое название моей части, калибром и внушительностью далеко превосходившее наши пестрые чудища, трогательные в своей нелепости старенькие 155-ти миллиметровые пушки образца чуть ли не 1877 или вообще тех давно забытых лет); - нужно было и служить три года в этой и других частях под той же невыцветающей звездочкой, - впрочем, это период для этой тетради доисторический; нужно было наведываться на побывку в места, где впервые проснулся; нужно было побывать последовательно (и непоследовательно логически) - чернорабочим, телефонистом, писцом, переводчиком воинской части и переводчиком просто, статистиком по городской переписи и тутором юных дегенератов; производить дела и непроизводительно тратить время; организовывать ветеринарную часть и “первый в мире” Литературный Институт; быть в оном исправным студентом и неисправным администратором, и наоборот, помощником секретаря, Ученым Секретарем; экс-секретарем и секретарем просто, преподавать экономическую географию, чувствуя, что преподаешь ее действительно “экономно” и удостаиваться сожалений по уходе; работать на выборных должностях и в перерывах заседаний читать Ницше и Штирнера; учиться английской философии и делопроизводству; играть и с листа на чужом языке и невольно на чужих душах; быть рефери шахматных и литературных турниров и референтом турниров мировых; заслушиваться Метнером и рокотом идущих толп; грызть Платона и доискиваться материального фактора, определяющего эволюцию орудий производства, не удовлетворяясь Портеровским - “классическим” - “изобретеньем” и не менее метафорической “необходимостью”; - выходить из дому в 9 и возвращаться за полночь; создавать видимость личной жизни, разрушая самое жизнь, более чуткую, более напряженно-настороженную, более строгую в период 1918-20 гг., похожую на ту монашенку-Москву 19-го года, которой не забудешь; - и увлекаться, увлекаться ежеминутно, ежесекундно: Достоевским и А. Франсом, случайно перехваченным в Малом зале взглядом незнакомых, но родных глаз, мелькнувших и не скрещивавшихся с моими более, и Субботником в Александровском депо, и чем, чем еще только, - и все это в неполные три года. Как найти в этой каше минутки оформления и творчества художественного, когда “Возмездие”- то удалось лишь перелистать, то “Возмездие”, в унисон с которым - на предисловии сейчас поймал себя - зазвучали отголоски моих “лет метаний”; - мне мстит за это куча обрывков с неразборчивой скорописью и иероглифами и уже вовсе неудобочитаемый пепел, сожженных во избежание соблазна и досады, проектов и начал. Вас избавляет это вместе с моей куриной памятью от ненужного приращения и пухлости этой тетради.

Я вовсе не хотел предисловий к этим материалам для... не знаю чего (да знаете ли сейчас об этом и Вы сами?) - но нужно было объяснить “мою” форму анкеты, а, начав, кончить трудно.

Опуская все внешние и свои отклики на него, сознательно ограничиваюсь чистой лирикой.

Я отвечаю на общий вопрос Вашей анкеты предметным отчетом о тех мгновениях, что представляются мне отчалами, когда с запечатанным пакетом отваливаешь по неизвестному назначению. 

“Челн скользит с песков мечты кормой

подмытый волной зеленой и упругой.”

(В. Иванов).

 Прошли три года “как мечтанье”, многое ушло, кое-что открылось. Нет сожаления об упущенном, есть чувство, что жизнь начинается завтра. Так понятно побуждение Пушкина подсказать тебе:

Где наша роза, друзья мои?

Увяла роза, дитя зари.

Не говори: так вянет младость!

Не говори: Вот жизни радость!

Цветку скажи: Прости, жалею!

И на лилею нам укажи.

 

- Дымные лилии, увижу ли вас? Если и нет - выращу сам.

 

Впервые пробуждался, впервые отчаливал летом то ли 18, то ли 19 года, - сейчас не припоминаю. О возможности стиха говорило мне до того - прочитанное, ухо и собственные двукратные попытки переводить: раз Виньи, раз Гюго, да пара эпиграмм:

 

Мы пьяны все, что за беда:

Весны два раза не бывает,

Не будет больше и вина,

Что нас сегодня опьяняет -

Кто с нами вместе, пусть ломает

Все рамки ложного стыда.

(2. III. 1917)

 

А в то лето, в Буграх, на песке у Протвы, в те странные дни, когда от солнца, от песчинок, от чащи Телятников, от струек чуть-было не поглотившей меня воды, нагнеталось чувство полноты, переполненности, необходимости петь, кричать, творить - и эти солнечные часы, казавшиеся тысячелетиями, и мгновения, бывшие бесконечностью, - впервые осозналось, нет, не осозналось, а выплыла неизбежная необходимость объективировать полноту в определенных звуко-смыслах. Иначе нельзя было - задохнешься или закарежишься в эпилептическом припадке, - вот что если не сознавалось, то инстинктивно предчувствовалось. И все пролетавшее в сознании мгновенно и бессознательно обращалось стихом - и нельзя было иначе. Того, что мелькало тогда, - не помню, но в минуты отрезвленья отдавал себе отчет, даже записывал, о том, как:

 

Мгновеньями душа напряжена

И уловить стремится бег летучий

Певучих мыслей слить в звена

И заключить их в ритм созвучий.

 

- Намечал и отвлеченности, претенциозно утверждая:

 

Ловить сокрытые в природе ритмы -

Не в том ли цель служителей Харит?

Мы знаем многое и нам дарит

Природа дивных много восприятий, -

Но претворить их может лишь создатель

Лишь в ухе чутком хор их слит

В узор ритмических объятий -

И линий ритм в них узрит лишь ваятель.

 

Оставалось немного недель передышки. Самосохранение замыкало приближавшуюся грань и отрывало от всего не-бугриного.

 

Косьба, купанье, акт Шекспира

В час скромный наш - роскошный пир

В два под шуршание аира

Звучит Платона вечный “Пир”, -

И потрясен будь старый мир -

У нас, в Буграх, здесь царство мира.

 

 В те же недели как-то особенно остро ощущалась напряженная жуть Достоевщины, перелитой в жизнь. Скольжение, игра с огнем, а ночью раздумье и предвкушение нового дневного боя. Толчок оформлению был уже дан, и ночные раздумья тоже становились неотвязным стиховым оборотнем. Назойливый вой ночного ветра заставлял искать “слова” - заклинания тягучей бессонницы и кошмаров: - Преодоления.

 

В начало...


Главная страница ] Наверх ] Библиография ] Ссылки ] Гостиная ] Обратная связь ] Авторское право ]


Иван Александрович Кашкин. Обновлено 19.05.17 . © К.Н.Кашкин.